Мне снилось: я со всеми попрощался,
Просил простить, ну если что не так,
Певцом любви пред Хароном назвался,
За перевоз отдав ему пятак.

Взмахнул Харон веслом и вдруг промолвил:
"Пропой, поэт, мне песню хоть одну".
И я гребца желание исполнил,
И я запел: про ту, кого люблю,

Про дивный стан, про голос величавый
И про глаза, в которых утонул;
И стих еще не кончив сладощавый,
Гребец обратно, вижу, повернул.

На берегу Харон сказал мне рьяно:
"Пиши, поэт, умеешь, можешь как!
В загробный мир тебе скрываться рано".
И он пропал, отдав мне мой пятак.

И исполняя волю царства мертвых,
Наперекор желанию живых,
Я оглашаю мир под сводом сонным
Музыкой песен и стихов моих.

Но назло погодному ненастью
Без вина я сладкого хмельнею.
Не прошу я вашего участья -
Дайте лишь увидеться мне с нею.

И в мыслей надежнейшей защите
Я брожу с хмельною головою.
Я влюблен - и вы все, что хотите,
Говорите в лоб и за спиною.

Вкруг нее полно таких же длинных;
Я сейчас судить себя не в праве…
Ах, зачем влюбляюсь я в красивых -
Дама, чем красивей, тем лукавей.

Чтоб внимала безустанно ты
Вдохновенно-скорбящему гласу,
Что о встрече поет красоты
И разлуке о горестной сразу;

Чтоб не думала ты о другом,
Чтоб жила ты единой судьбою
С тем, кто рядом, и стих за стихом
Пишет ночью тебе роковою;

Чтоб печально-улыбчивый взгляд
Не стремился к другим вожделеньям,
Что прекрасны, как Эдемский сад,
И напеты златым наважденьем;

Чтоб под слоем чуть теплой золы
Ты открыла тревогу живую.
Заключу тебя в рук кандалы
Или просто тебя зацелую…

Ты синюю куртку печально надела,
За дверью сверкнула неярко звезда.
Я звал тебя, но мне метель только пела,
Что раз ты ушла, то ушла навсегда.

Ночь черным плащом сонный мир укрывает,
Я вновь у двери, в ночь кидаю я зов.
Зову я и жду, но метель напевает,
Что, чтобы вернуть, не придумано слов.

Завесу опустит на землю вновь вечер,
И вновь у двери я тебя буду ждать.
Мой крик обрывать будет яростный ветер,
И только метель будет мне отвечать.

Не жаль мне молодость мою:
Она прошла в мечте напрасной,
Наивно-детской, но прекрасной,
И ей хвалу теперь пою.

Скитался гордый, одинокий,
И вдруг - как зарево огня:
Дивнейший стан, взгляд черноокий.
Я замер, голову склоня.

Дорога есть, но не иду
По ней туда, куда стремился;
Я в сне волшебном здесь забылся,
В прекрасном рае иль аду.

Всей жизни цвет моей печальной
Провел я в сладостном плену,
Но лебединою прощальной
Я воспевал в стихах одну.

Я, преклоненный, песни пел,
Но взгляд, когда-то бывший нежным,
Сквозит презрением небрежным.
Глупец! О чем мечтать я смел?

Но мне не жаль младые годы,
По ним слезы я не пролью.
Я видел нежный дар природы,
И до сих пор его люблю.

Давайте будем просто ждать
И просто верить в свое счастье.
Но как прикажете страдать
Пережидающим ненастье?

Но как прикажете своим
Не изливаться чувствам в горе?
Давайте просто помолчим
И сохраним трагичность в взоре.